Кто утром спал, а кто и стихи писал.
В каком-то бешеном туманном полубреду за окном.
Не помню, как писала. Спала, и снились стихи.


Все так уныло и бесцветно,
Открой, прошу, в гостиной настежь окна,
Туманом утренним пропитаны и блеклы.
Наполни комнату сырым прозрачным ветром.

Чугунные перила лестниц в небо
Покрыты ржавчиной и солью слез просивших
Счастливых и несчастных, духом нищих.

Туман съедает день до половины.
Вторую долго гложет вечер зимний.
Несчастья детские так странны и невинны.

Над дверью рая надпись на латыни:
"Свободен станет всяк сюда входящий.
Отпив из чаши правды настоящей,
Ему не ведомы печали и унынье."


Приплела так приплела, однако. Эти четыре хоть как-то между собой согласуются.
Четыре оставшихся столбика я по собственным соображениям публиковать не стала. Во многом - по причине неадекватности написанного, и отчасти - нечитаемости отдельных строф. Две строчки были на английском.