Когда-то я писала стихи, рассказы, часами не отрывясь от тетради, строчила, строчила главу за главой, я так желала - однажды я буду держать в руках свою собственную книгу, как какой-то предел, итог, мечту. И я завидовала тем, кто любит, кто счастлив - понимая, что мое самовыражение через слова - всего лишь сублимация внутренней потребности отдавать, дарить, говорить, жить чем-то (или кем-то?) другим. Жить не своей жизнью. Я завидовала не тем, кого любят, а тем, кто дарит любовь.
Стыдно сказать, сколько я не писала, и на каких антресолях у меня пылится эта мечта.
Художник по определению должен быть голоден, а поэт, видимо, - несчастен. Только тогда то, что он создает, трогает за живое. Задевает, цепляет, волнует.
Счастливый человек похож на полный самовосстанавливающийся сосуд. Отпили немного - а он, радостный, отдает еще и еще. Любящий человек ограничен в восприятии мира своими розовыми очками, которые мозг радостно цепляет, отключая сознание под воздействием гормонов. Как отмечают ученые, состояние влюбленности напоминает облегченное состояние безумия.
И я умудряюсь находиться в этом состоянии практически перманентно. Я вся летаю где-то там, живу непонятно на каком свете, озабоченная обычными бытовыми вопросами содержания кошелька, насыщенности вечера и желудка, я уже как-то привыкла подпитывать мозг не редкими стоящими фильмами made in Europe, а все больше
Маркеса я читать не буду в упор, разве что страничек 50 из "100 лет одиночества", чтобы потом понтануться, мол, да, знаем-знаем. Становится временами страшно стыдно от собственных блондиничьих размышлений и разглагольствований, и я с жадностью накидываюсь в буквальном смысле на собеседника, когда разговор превращается в диспут по глобально важным вопросам, либо психо-философским понятиям.
Жду с нетерпением, когда на родину вернется мой комп,