Все глупо и очень цинично,
Так режут цветы на рассвете.Мои
переводы с оригинального русского на инглиш.
+++
Когда мы умираем, над нами гаснут звезды,
И ветер гонит тучи, дыханье леденя,
И тишина такая, что слышно очень просто
Предсмертное хрипенье убитого коня.
Когда мы умираем, взрываются планеты,
Блеснув межзвездной пылью в небесной пустоте.
Они возникнут снова - зеленые, живые,
Без нас - опять прекрасные, и все-таки - не те.
Когда мы умираем, меняют лик созвездья,
И новыми глазами глядят издалека,
И в этом новом мире сжимается вселенная
До тоненькой травинки у мертвого виска. (с)
When all of us are dying, the stars begin to weaken,
The wind is blowing clouds, and breath becomes so cold,
The silence is so bare, that one can easy listen
To horse’s dying rattle that thunders in the world.
When all of us are dying, the planets are exploding
With sparkles in the dawn sky, with ashes in the sun.
They will be born once later, be vivid and revolving,
Be bright, be green, be shining, but not like they begun.
When all of us are dying, the constellation changes
And watches from horizon, indifferent, alas.
And in the world of nothing the Universe compresses
On temple of a dead man into a blade of grass.
…Но я видел чужими глазами
Отражение боли, тревог,
Все, чего мы не видели сами
На просторах нездешних дорог.
Я ходил здесь. Чужими ногами.
И вкус неба мне был так знаком,
Я его попирал сапогами,
Опасаясь, что лягу ничком
На безбрежную пыль при дороге,
И усну, и останусь навек…
Ну и что – что сейчас на пороге,
Я ведь тоже пока – человек.
…И летело чужое проклятье,
Проходила чужая любовь,
Понимал, что могу здесь летать я,
На опаленных крыльях сквозь боль,
Понимал, что оставлю я малость
В этих серых чужих небесах,
Каплю страха. Чужого. И жалость
Что прожил я сто лет в чужих снах. (с)
But I saw with the eyes of a stranger
The reflection of pain and alarm,
You have never even imagined,
But I touched it with somebody’s arm.
I have been there for so many reasons,
And I tasted the smell of the sky.
I have fought during thousand seasons,
But still now doubt what for and why.
So I stood in the mud of the road,
Hoping not to fall face down the dust,
Not to sleep and to wait for reload.
I’m a man, but have nothing to trust.
But the somebody’s spell cursed the wizard,
And the somebody’s love’s passing by,
And I knew, even though it was bizzard,
That my wings were good ones to fly.
Realizing that I’ll leave a little
Under this grey unaffable sky.
Just a drop of a fear of stranger,
And regret to have lived for a lie.
За тонкою тканью стен
Раскинулась тишина.
И мир недвижен и нем
Во власти тени и сна.
И на Востоке встают
Как призраки, облака,
И духи смерти поют
О том, что ждет смельчака.
И за чертой одной
Свет или вечный мрак.
Звезда и клинок стальной
Сжаты в твоих руках.
На серой степной земле
Ни проблеска, ни огня.
И в предрассветной мгле
Вспомнил ты не меня. (с)
Behind the thinnest walls
the world is silent and dark.
invisible curtain falls,
and moon goes up with sparks.
on eastren horizon part
the clouds like phantoms appear.
the spirits of death now start
to moarn that your fate is near.
so you can easy feel
how and when it ends,
a star and a sword of steel
will be clenched in your hands.
and on the ashy ground of steepe
the lonely wind walkes and tells
that for the last time you breathed deep
and thought of somebody else.
Собственно, то, что на днях вынесло мозг.
+
Среди всех мостов, когда-либо стоявших,
Средь каменных, бронзовых и настоящих,
Из дерева, пота, пропитанных болью,
И верой, что будет держаться от века
Все то, что создаст голова человека,
Все то, что рукой человеческой крепнет,
Все то, что умрет от руки создававшей -
Ни крик, ни мольба не растрогает спящих.
Им век не дожить – долежать остается.
В бездонную высь смотрят очи незрячих,
Бесплотное сердце под досками бьется.
Одно на двоих - здесь придавлено камнем.
Одно на двоих – здесь укрыто от люда.
Холодным огнем и палящим светилом
По сердцу, по душам израненным било,
Коверкая судьбы, ломая дороги –
Чтоб не было братьев-сестер у тревоги,
Чтоб не было силы подняться из пепла,
Чтоб крепко стояли, сносимые ветром,
Держали опоры, несущие крышу,
Стояли запоры, хранящие вирши.
Все – в пламя, все – в пепел, сноси, не жалея!
Мосты и дороги, и души, и мысли,
Знаменья и знаки в сознанье повисли,
Чтоб помнили те, по ком выйдут из ночи,
Пусть прячутся те, и бегут, что есть мочи.
Ни крик, ни мольба не растрогает спящих,
Им век не дожить – долежать остается.
В бездонную высь смотрят очи незрячих,
Бесплотное сердце под досками бьется.
Очень люблю этот. Написала, можно сказать, на спор, сидя в столовой в универе.
+
Квадраты истертого в танце паркета;
Мы в зале танцуем последнее танго.
Мы вместе танцуем последний раз в жизни…
Звенят на запястьях златые браслеты.
Сгорят и исчезнут в подсвечниках свечи,
И сном обернется наш танец прощальный.
У сказки у этой конец был печальный:
Потухли огни, и закончился вечер.
Мы вместе пройдем сквозь дверей анфилады,
Пусть ночь нам таинственно звездами светит,
Пусть ветер нам дождь принесет на рассвете…
Плач неба нам будет за танец наградой.
Закроются к утру пустые танцзалы,
И солнца лучи зазвенят, словно струны.
Поступки случайны, и мысли безумны,
А я все кружусь в свете звезд запоздалых.
Мы вместе последний раз в жизни танцуем, -
Так просто сказать и так трудно поверить…
Как просто - любовь шагом танца измерить!
Как трудно - увы - но конец неминуем.И маленький рассказ - из всех почему-то люблю его больше других, хотя он достаточно нестройный и немного наивный. Кстати, когда была в Турции - видела точно такой же пирс, как описывала, и на нем вперемешку висели белые и цветные фонари.
Цветной фонарь.
Цветной фонарь.
Есть вещи, которые хороши сами по себе, они прекрасны, спрятанные где-то внутри.
Как красивый фонарик из витражного стекла, они издали светят, качаясь на ветру, играет огонек внутри, и яркие блики вокруг манят и притягивают. В этом есть какая-то тайна и волшебство.
Вдоль берега тянется длинный деревянный пирс, серые доски просолены морем и высушены ветром, они скрипят, когда идешь по ним к пляжу. Через каждые десять метров на длинной балке висят старые фонари, на длинных кованых цепях, они качаются и поскрипывают, тихо и жалобно. Им тоже не по душе шторм, сырой летний вечер, унылый и однообразный пейзаж скалистого побережья.
Много лет назад, я тогда только-только начала ходить в школу, ночью ураганом сорвало перекладину, светильники упали, и плафоны разбились. Утром стекла в них заменили на новые матовые, смотритель маяка забрал один фонарь себе, и из цветных осколков витража склеил новые боковины. С тех пор в длинном ряду однообразных бледно-желтых пятен на пирсе подмигивал яркий огонек. Неяркое сияние внутри фонаря всегда завораживало, и мне очень хотелось узнать, что же там внутри, за синими, зелеными, фиолетовыми и красными кусочками стеклянной мозаики. Что-то живое, оно дышит и двигается, отзывается на голос и резкие порывы морского ветра...
Родители говорили, что внутри сидит светлячок, и каждый вечер он зажигает маленькую свечу. В школе мне объяснили, что такое лампа накаливания, растолковали принцип действия, и мы всем классом ходили смотреть, как работает городское освещение. Нам показали провода, пульт управления и темно-коричневую кнопку, которая зажигает волшебство на пирсе. Все оказалось очень просто, никто на самом деле не живет в моем фонаре, надо мной смеялся весь класс, а учительница физики улыбнулась, как бы извиняясь за то, что разрушила мое чудо... В тот день я прибежала домой в слезах и весь вечер проплакала, даже гулять к морю не вышла, впервые за всю жизнь.
Сейчас я частенько сижу на берегу и с улыбкой вспоминаю детство.
Позади на длинных цепочках висят старые фонари, все идеально-белые, и один цветной. И пятна света на досках пирса такие же - белый, белый, белый, цветной, белый, белый... Собака прыгает в волнах и ловит собственный хвост, я дышу воздухом и смотрю на небо, далеко впереди над водой свергает и гремит, прибой накатывает холодной серой массой, надвигается шторм. Позади меня светит цветной фонарик, в нем все так же мигает что-то теплое и живое. В длинном ряду одинаковостей - одно яркое и волшебное, это так здорово - каждый вечер приходить на пляж, пока пес носится вдоль воды по узкой полоске песка, гулять и разглядывать узоры цвета и тени на деревянных ступенях...
Ночью в городе был ураган, на море обещали сильный шторм. Наутро мы вышли пройтись после завтрака по пирсу, и все фонари лежали на досках, разбитые и жалкие. Я присела на корточки и подняла с земли куски цветного стекла, грубо соединенные резиновым клеем. Муж подошел, поднял металлический корпус и повертел в руках.
- Ты знаешь, - задумчиво сказал он, - его еще можно починить. Только ума не приложу, как он светить будет. Вот, видишь? - Он перевернул фонарик дном вверх. - Тут даже цоколя нет, лампочку вкрутить некуда.
@музыка:
Chikara Tsuzuki
@темы:
рифма,
преданья старины глубокой,
ars longa,
Креатив